Гений российского сыска И. Д. Путилин. Гроб с двой - Страница 21

— У первого — желание как можно скорее спасти от опасности своего молодого хозяина, у второй... Как бы тебе лучше объяснить?.. Ну, загладить промах с белым коленкоровым платочком, что ли...

— Стало быть, этот приказчик будет помогать тебе в деле розыска молодого Вахрушинского?

— О да! И очень... — серьезно проговорил мой гениальный друг, этот великий русский сыщик. — А теперь не мешай мне, спи.

Сквозь полудремоту, овладевавшую мною от мерного покачивания поезда, до меня доносилось бормотание Путилина: «По пиво духовное», «По источника нетления».

«Что за чертовщину несет мой знаменитый друг?!» — неотвязно вилась около меня докучливая мысль.

Подъезжая к самой Москве, Путилин мне сказал:

— Из многих дел, свидетелем которых ты был, это — одно из наиболее опасных, если меня не разорвут в клочки, я окончательно уверую в свою счастливую звезду.

К моему удивлению, лишь только подошел поезд, нас встретил Х., любимый агент Путилина.

Путилин что-то отрывисто его спросил, и мы вместе поехали в гостиницу, оказавшуюся чрезвычайно грязным заведением для приезжающих и находящуюся на одной из окраин тогдашней допотопной Москвы.

— Почему тебе пришла фантазия остановиться в таком вертепе? — спросил я Путилина.

— Так... надо, — ответил он.

Несмотря на то что был уже вечер, он отправился куда-то с агентом Х. и вернулся далеко за полночь.

Под поздний вечер второго дня нашего пребывания в Москве (в течение всего этого времени Путилин почти не бывал дома) он вытащил чемодан и, порывшись в нем, вынул из него какую-то странную одежду.

— Надо, доктор, чуть-чуть преобразиться. Сегодня мне предстоит весьма важное похождение.

— «Мне»? — спросил я. — Но почему же не нам?

— Увы, мой друг, на этот раз я никого не могут взять туда, куда собираюсь. Дай Бог, чтоб удалось и одному-то проникнуть.

— Стоило тогда мне трястись в Москву, — недовольно проворчал я.

— Не говори. Ты и мой милый Х., вы можете мне оказать помощь. Слушайте. Пока я окончательно не убедился в правильности моего предположения, я, по многим соображениям, не хочу обращаться к содействию моих московских коллег. Вдруг «знатный гастролер» — да оскандалится! Конфуз выйдет. Я вас оставлю неподалеку от того места, куда постараюсь проникнуть. У меня есть очень резкий сигнальный свисток. Если вы его услышите — можете с револьверами в руках броситься ко мне на помощь. Кстати, голубчик Х., вот вам приблизительный план.

И Путилин подал агенту листок бумаги, на котором было что-то начерчено.

Перед тем как надеть пальто мещанского облика, Путилин облачился... в белый хитон-плащ с изображением красных чертей.

— Это что такое? — попятился я от него.

— Мантия Антихриста, любезный доктор! — тихо рассмеялся Путилин. — Кто знает! Быть может, она избавит меня от необходимости прибегнуть к револьверу. Последнее — было бы весьма нежелательно. Ну, а теперь в путь!

Было половина двенадцатого, когда мы вышли из нашей грязной гостиницы и направились по глухим улицам и переулкам этой отдаленной от центра московской слободы.

Темень стояла — страшная. Не было видно ни зги.

Улицы были совершенно безлюдны. Только откуда-то из-за заборов доносился злобно-неистовый лай и вой цепных собак. Вскоре Путилин замедлил шаги.

— Мы сейчас подойдем.

Перед нами по левой стороне улицы высился черной массой дом, за ним — ряд построек. Все это было обнесено высоким дощатым забором.

— Ну-с, господа, я встану здесь, у ворот. Вы переходите на ту сторону. Вы знаете, X., тот забор, окружающий пустырь, который мы с вами осматривали вчера?

— Еще бы, Иван Дмитриевич!

— Ну, так вот вы с доктором и притаитесь за ним.

Время потянулось медленно. Где-то послышался крик первых петухов.

Почти одновременно с их криком на пустынной улице стали вырисовываться темными силуэтами фигуры людей. Они крадучись, боязливо подходили к воротам таинственного дома, в котором не светилось ни малейшего огонька.

Так как, господа, я люблю рассказывать связно и последовательно, то позвольте мне продолжать теперь со слов самого великого сыщика — Путилина. Вот что рассказал он мне в пять часов утра этой ночи о своем безумно смелом посещении этого дома.

В СТРАШНОМ «СИОНЕ». МАНТИЯ АНТИХРИСТА

— Я, — рассказывал он, — зорко вглядывался в ночную тьму. Лишь только я увидел приближающиеся фигуры людей, как сейчас же троекратно постучал в ворота.

— Кто будете? — раздался тихий голос.

— Человек Божий, — так же тихо ответил и я.

—А куда путь держишь?

— К самому батюшке Христу.

— А по что?

— По «пиво духовное», по «источник нетления».

—А сердце раскрыто?

— Любовь в нем живет.

—Милость и покров. Входи, миленький.

Ворота, вернее, калиточка в воротах распахнулась, и я быстро направился, пробираясь по темным сеням и узким переходам, в особую пристройку к нижнему этажу, выдвинувшуюся своими тремя стенами во двор и представлявшую собой нечто вроде жилого летнего помещения. Тут, почти занимая все пространство пристройки, был навален всевозможный домашний скарб.

Услышав за собой шаги, я спрятался за ткацким станком. Мимо меня прошел высокий, рослый детина и, подойдя к углу, быстро поднял крышку люка и скрылся в нем. Через минуту он вышел оттуда.

— Никого еще из деток там нет, — вслух пробормотал он, выходя из постройки.

Быстрее молнии я бросился к этому люку. Дверца его была теперь открыта. Я спустился по узкой лесенке и попал в довольно обширную подземную комнату, слабо освещенную и разделенную дощатой перегородкой на две половины. Тут не было ни души.