Гений российского сыска И. Д. Путилин. Гроб с двой - Страница 46

¾ В общих словах?

¾ Нет, пожалуйста, точный диагноз.

¾ Изволь. У нее припадки histeriae magnae, то есть большой истерии.

¾ На почве чего?

¾ Ну, голубчик, тут причин немало. Прежде всего и главное — наследственность. Как сообщил мне ее дядя, весьма почтенный человек, его брат, то есть ее отец, страдал острой формой алкоголизма и последствиями тяжелой благоприобретенной болезни.

¾ Мне очень бы хотелось видеть эту сиротку-миллионершу... — задумчиво произнес Путилин. — Болee того, мне это необходимо. Поэтому ты должен, доктор, устроить вот что: ты повезешь меня в дом господина Приселова и представишь меня в качестве профессора-невропатолога, которого пригласил для консультации.

Я не без удивления задал вопрос Путилину:

Признаюсь, ты меня удивляешь... Для чего тебе это надо, Иван Дмитриевич?

¾ Кто знает... — улыбнулся он. — Быть может, я окажусь более счастливым и мудрым врачом, чем ты, и скорее вылечу твою пациентку, если... если это только не поздно. — Последние слова он особенно подчеркнул. ¾ Итак, ты можешь это устроить?

¾ Конечно, конечно, — ответил я, сильно озадаченный.

¾ То-то, доктор. А то я ведь могу тебя и арестовать, так как над тобой тяготеет сильное подозрение.

¾ Ты шутишь? — вырвалось у меня.

¾ Нимало. Говорю тебе, повторяю, совершенно серьезно.

¾ Раз ты вмешиваешься в это дело, стало быть, налицо должно являться что-нибудь криминальное?

¾ Боюсь, что да. Мне вот и надо прозондировать почву.

Мой гениальный друг рассказал мне о странном посещении его молодым человеком Беловодовым, о той сцене, которую вы уже знаете, господа.

¾ Что?! Отравление? — произнес я в сильнейшем недоумении.

¾ Да. Он подозревает, что его «невесту», как он называет mademoiselle Приселову, медленно отравляют.

¾ Но это вымысел, чистейший абсурд и фантазия! Я лечу ее и могу поручиться, что ни о каком отравлении не может быть и речи.

¾ Не знаю, не знаю... — задумчиво произнес Путилин.

¾ А тебе не приходит мысль, что этот господин Беловодов сам отравлен... душевным недугом?

— Очень может быть. Вот ввиду всего этого мне и надо осторожно расследовать дело. Мои долг пролить свет на это заявление. Когда мы можем сегодня поехать туда?

¾ Да когда хочешь. Я навещаю больную почти ежедневно.

¾ В таком случае я заеду к тебе через час-полтора.

И действительно, через полтора часа он приехал.

Но даю вам честное слово, я не узнал его! Передо мной стоял совсем другой человек.

Сгорбленный, в длинном черном сюртуке, опирающийся на трость с круглым золотым набалдашником. Волосы, обрамляющие большую лысину, торчали характерными вихрами, как у немецких профессоров — кабинетных ученых.

Грим поистине был великолепный, и я не мог удержаться от восклицания восторженного удивления.

¾ Ну-с, доктор, едем! Вези известного профессора к твоему доброму дядюшке. Кстати, сегодняшнюю ночь я хочу провести под его гостеприимной кровлей.

¾ Но как это устроить? — спросил я Путилина.

¾ Очень просто. Ты заявишь, что я хочу понаблюдать за больной в течение ночи-другой, а может быть, и третьей. Надеюсь, что в доме господина Приселова найдется комната для ночлега?

ПУТИЛИН — ПРОФЕССОР-НЕВРОПАТОЛОГ

Через полчаса мы входили с Путилиным в роскошную квартиру Приселовых.

В передней элегантный господин Приселов во фраке собирался уже облачаться в пальто.

При виде Путилина сильное изумление отразилось на его лице.

¾ А-а, доктор, добро пожаловать, — радушно проговорил он, смотря с недоумением на моего знаменитого друга.

¾ Позвольте вам представить, господин Приселов, моего старшего и уважаемого коллегу, профессора-невропатолога... Вишневецкого... — начал я, называя Путилина первой, попавшей на ум фамилией. — Я пригласил его на консультацию, так как считаю болезнь вашей племянницы довольно сложным медицинским случаем.

Путилин и Приселов обменялись рукопожатием.

¾ Очень вам благодарен, доктор, за вашу любезность, но... разве действительно болезнь моей племянницы опасна?

¾ Не скрою, что случай довольно опасный. Силы больной тают с какой-то непонятной быстротой.

¾ Посмотрим, посмотрим... — потирая руки, проговорил Путилин, входя в залу. — А больная у себя? Она лежит, коллега?

¾ Сегодня она пробовала вставать, но вот недавно, почувствовав сильную слабость, легла, — поспешно ответил Приселов.

Мы втроем направились в комнату больной. В небольшой комнате, роскошно убранной, с массой мягкой мебели, ковров, на кровати лежала моя пациентка. Прелестная молодая девушка, нежная, была сегодня особенно бледна. Глаза горели особым блеском, синие круги окаймляли лентой эти широко раскрытые глаза.

¾ Ну, как мы чувствуем себя сегодня, милая барышня? — задал я мой обычный вопрос красавице-девушке.

¾ Очень плохо, доктор, — тихо слетело с бледных губ ее. — Все кружится голова, и сердце все замирает.

¾ Ничего, ничего, вот профессор, мой друг, поможет вам, барышня.

Путилин с видом заправского профессора подошел к больной.

Он взял ее за руку, вынул часы и стал следить за ударами пульса.

¾ Скажите, пожалуйста, mademoiselle, когда вы чувствуете себя особенно плохо?

¾ По утрам, профессор, — прошептала сиротка-миллионерша.

¾ Как спите вы ночь?

¾ С вечера я засыпаю спокойно, хорошо... Но среди ночи я просыпаюсь от какой-то свинцовой тяжести, которая душит мою грудь. Мне как бы не хватает воздуха. И воздух мне кажется особенно странным — густым... сладким...

¾ Он пахнет чем-нибудь, этот воздух?